Неточные совпадения
Я призвал извозчика и с его помощью вытащил из квартиры мои
вещи. Никто из
домашних не противоречил мне и не остановил меня. Я не зашел проститься с матерью, чтоб не встретиться с Версиловым. Когда я уже уселся на извозчика, у меня вдруг мелькнула мысль.
Более с отцом не считают нужным объясняться. Впрочем, он, по-видимому, только для проформы спросил, а в сущности, его лишь в слабой степени интересует происходящее. Он раз навсегда сказал себе, что в доме царствует невежество и что этого порядка
вещей никакие силы небесные изменить не могут, и потому заботится лишь о том, чтоб
домашняя сутолока как можно менее затрогивала его лично.
Члены же женского пола одинаково бесправны, будь то бабка, мать или грудная девочка; они третируются, как
домашние животные, как
вещь, которую можно выбросить вон, продать, толкнуть ногой, как собаку.
Но автор комедии вводит нас в самый
домашний быт этих людей, раскрывает перед нами их душу, передает их логику, их взгляд на
вещи, и мы невольно убеждаемся, что тут нет ни злодеев, ни извергов, а всё люди очень обыкновенные, как все люди, и что преступления, поразившие нас, суть вовсе не следствия исключительных натур, по своей сущности наклонных к злодейству, а просто неизбежные результаты тех обстоятельств, посреди которых начинается и проходит жизнь людей, обвиняемых нами.
— Да-с, это звездочка! Сколько она скандалов наделала, боже ты мой! То убежит к отцу, то к сестре; перевозит да переносит по городу свои
вещи. То расходится, то сходится. Люди, которым Розанов сапог бы своих не дал чистить, вон, например, как Саренке, благодаря ей хозяйничали в его
домашней жизни, давали советы, читали ему нотации. Разве это можно вынести?
Результатом такого положения
вещей является, конечно, не торжество государства, а торжество ловких людей. Не преданность стране, не талант, не ум делаются гарантией успеха, а пронырливость, наглость и предательство. И Франция доказала это самым делом, безропотно, в течение двадцати лет, вынося иго людей, которых, по счастливому выражению одной английской газеты, всякий честный француз счел бы позором посадить за свой
домашний обед.
Он примерил массу
вещей: мундир, сюртук,
домашнюю тужурку, два кителя из чертовой кожи, брюки бальные и брюки походные. Он с удовольствием созерцал себя, многократного, в погонах и эполетах, а старик портной не уставал вслух восхищаться стройностью его фигуры и мужественностью осанки.
— Простил — это не то слово, Верочка. Первое время был как бешеный. Если бы тогда увидел их, конечно, убил бы обоих. А потом понемногу отошло и отошло, и ничего не осталось, кроме презрения. И хорошо. Избавил Бог от лишнего пролития крови. И кроме того, избежал я общей участи большинства мужей. Что бы я был такое, если бы не этот мерзкий случай? Вьючный верблюд, позорный потатчик, укрыватель, дойная корова, ширма, какая-то
домашняя необходимая
вещь… Нет! Все к лучшему, Верочка.
Когда она узнала об этом решении, то радости ее не было пределов. Две
вещи она ненавидела: представительность и внутреннюю политику — и вот он, ее roi-soleil, [Король-солнце (фр.).] навсегда освобождает ее от них. Отныне она будет иметь возможность без помехи удовлетворять своим нетребовательным вкусам: своей набожности и любви к
домашнему очагу.
Я больше не принадлежу себе, как не принадлежит самой себе какая-нибудь
вещь домашнего обихода.
Бегушев, выйдя на улицу, не сел в экипаж свой, а пошел на противоположный тротуар и прямо заглянул в освещенные окна кабинета Домны Осиповны. Он увидел, что Олухов подошел к жене, сказал ей что-то и как будто бы хотел поцеловать у ней руку. Бегушев поспешил опустить глаза в землю и взглянул в нижний этаж; там он увидел молодую женщину, которая в
домашнем костюме разбирала и раскладывала
вещи. Бегушеву от всего этого сделалось невыносимо грустно, тошно и гадко!
Во всем
домашнем обиходе Николая Матвеича ружье было самою дорогою
вещью, орудием пропитания и предметом удовольствия.
Но несправедливо так ограничивать поле искусства, если под «произведениями искусства» понимаются «предметы, производимые человеком под преобладающим влиянием его стремления к прекрасному» — есть такая степень развития эстетического чувства в народе, или, вернее оказать, в кругу высшего общества, когда под преобладающим влиянием этого стремления замышляются и исполняются почти все предметы человеческой производительности:
вещи, нужные для удобства
домашней жизни (мебель, посуда, убранство дома), платье, сады и т. п.
Между тем, покуда они решали этот вопрос, Задор-Мановский скоропостижно умер, и после него стало совершаться все то, что обыкновенно совершается по смерти одиноких людей: деньги и
вещи, сколько возможно, были разворованы
домашними, а остальные запечатаны.
Брачное ложе со стеганым одеялом и ситцевыми подушками, люлька с ребенком, столик на трех ножках, на котором стряпалось, мылось, клалось все
домашнее и работал сам Поликей (он был коновал), кадушки, платья, куры, теленок, и сами семеро наполняли весь угол и не могли бы пошевелиться, ежели бы общая печь не представляла своей четвертой части, на которой ложились и
вещи и люди, да ежели бы еще нельзя было выходить на крыльцо.
Не поднимай руки против брата твоего и не проливай крови никаких других существ, населяющих землю, — ни людей, ни
домашних животных, ни зверей, ни птицы; в глубине твоей души
вещий голос тебе запрещает ее проливать, ибо кровь — это жизнь, а жизнь ты не можешь вернуть.
Множество всяких узлов,
вещей, и хламу, и редкостей, оружие, картины, бронзы, китайские вазы, редкие книги и груды вообще книжного товару,
домашняя утварь, железо, мебель — все это валилось с берега, через чугунную решетку, на суда, но великое множество из этих
вещей падало в воду и тонуло.
Воспроизводя жизнь общества, отстраненного порядком
вещей от всякого участия в вопросах, выходящих из рам
домашнего строя и совершения карьер, романисты указанной поры, действуя под тяжким цензурным давлением, вынуждены были избрать одно из оставшихся для них направлений: или достижение занимательности произведений посредством фальшивых эффектов в сочинении, или же замену эффектов фабулы высокими достоинствами выполнения, экспрессией лиц, тончайшею разработкой самых мелких душевных движений и микроскопическою наблюдательностью в области физиологии чувства.
Что касается до Горданова, Подозерова и Висленева, то о них вспомнили только на другой день и, ввиду болезненного состояния Горданова и Подозерова, подчинили их
домашнему аресту в их собственных квартирах; когда же пришли к Висленеву с тем, чтобы пригласить его переехать на гауптвахту, то нашли в его комнате только обрывки газетных листов, которыми Иосаф Платонович обертывал
вещи; сам же он еще вчера вечером уехал бог весть куда.
Все — переделки с французского, посредственные
вещи домашнего изделия или обстановочные зрелища из лондонской уличной и трущобной жизни.
Тут всё получаемое складывали и отходили за дальнейшим сбором, а потом в свободное время всё это сортировали и нечто пригодное для
домашнего обихода брали домой, а другое приуготовляли к промену на
вещи более подходящие.
Тут поместили все
домашние уборы русских царей и бывшие у них в употреблении
вещи: часы, табакерки, кувшины, зеркала, бокалы, ножи, вилки, цепочки, солонки, чайные приборы, перья, букеты.
Не только во время краткого нахождения Аракчеева не у дел, но и в период бытности его у кормила правления, граф, несмотря на его многосложные обязанности, сопряженные с необыкновенною деятельностью и бессонными ночами, успевал замечать всякие мелочи не только по службе, но и в
домашнем быту; он имел подробную опись
вещам каждого из его людей, начиная с камердинера и кончая поваренком или конюхом.
Степа нисколько не виноват, что тут случился; но он меня ужасно стеснял. Я бы хотела провести целый день с ним, с глазу на глаз, видеть его по-домашнему, поговорить попросту, не так, как тут в гостиной. Такого человека, как он, надо видеть по-домашнему, т. е. сблизиться с ним. Он рассуждений не любит и в качестве гостя никогда не выскажется. Это не то что милейший мой Степан Николаич. Такие люди в мелочах говорят крупные
вещи.
Но Наташа не сдалась, выкинула все
вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие
домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать.
После обеда все
домашние Ростовых с восторженною поспешностью принялись за дело укладки
вещей и приготовлений к отъезду.